Статья Дахкильгова

И. А. Дахкильгов

НАРОДНАЯ ЭТИМОЛОГИЯ НЕКОТОРЫХ ТОПОНИМОВ
ГОРНОЙ ЧЕЧЕНО-ИНГУШЕТИИ
(По легендам и преданиям)

Отношение лингвистов к народной этимологии зачастую скептическое. Это оправдано тем, что народ обычно дает поверхностное и ненаучное объяснение, ибо для народной этимологии достаточно иметь какую-то видимую созвучность топонима с каким-то словом, как тут же между ними устанавливается связь. Вместе с тем, некоторая часть этимологизируемых народом топонимов частично иногда отражает реальные факты, к тому же народные толкования помогают пониманию специфики «языко­вого мышления» народа.

По некоторым названиям населенных пунктов горной части бассейнов рек Арамхи и Ассы сделаем попытку выявить некото­рые особенности осмысления народом в легендах и преданиях названий населенных пунктов и местностей. Сопоставим данные народной этимологии с некоторыми научными обоснованиями. Вывод, который будет вытекать из последующего материала: народная этимология стремится к доказательности и образности. Это особенно наглядно прослеживается в этимологических пре­даниях ¹ и легендах. Они помогают разобраться в своеобразии трактовки некоторых топонимов.

В предании о появлении названия аула ² Фуртовг повест­вуется, что в ауле проживали два родственных между собой ро­да. Каждый из родов желал дать название аулу по своему ро­довому имени. Чтобы прекратить споры, решили дать аулу ка­кое-то другое, нейтральное название и с этой целью кинули игральную кость — альчик, чтобы дать аулу имя по названию той стороны альчика, которая окажется сверху. Подброшенный альчик стал якобы ребром и верхними стали две смежные сто­роны, которые называются фур и тов. С обоюдного согласия аул и назвали Фуртовгом.

В предании отразилось давнее соперничество родов. А эти­мология топонима выводится из схожести двух названий смеж­ных сторон игральной кости с названием аула. Предание явно направлено на то, чтобы убедить слушающего в истинности заключенного в нем «знания». Нельзя отрицать, что когда-то игральная кость выполняла и роль жребия, но народная трак­товка приводимого топонима неубедительна. Как известно, фо­нема ф была несвойственна исконной фонетике чеченского и ингушского языков. Слово фур могло произойти от некогда ши­роко бытовавшего в среде чеченцев и ингушей иранизма фар, фарна — благодать, изобилие, или же от слова фур (так, по преданию, в старину называли живших в тех местах мужчин фурами, а женщин, гарбашами; это заимствованные социальные термины, обозначавшие: пастух, - прислужница, рабыня). Но, скорее всего, здесь оно имеет значение «благодати», ведь имен­но с нею согласуется широко бытующий в фольклоре мотив основания селений именно в благодатных местах. Вторая часть топонима тов может исходить из чеченско-ингушского тов (го­рящий уголек) или тюркского тау (гора).

Близлежащие горные аулы Байни и Кашете объединяются общим для них этимологическим преданием:

На том месте, где сегодня расположен аул Байни, был яко­бы аул Йорхаче. В нем жил сильный род Гама-някан. Его пред­ставители опозорили девицу Дзараховых, живших тогда в ауле Фалхан. Братья девушки больше не могли сносить насилия ро­да Гама-някан и решили его уничтожить. Они пошли на хит­рость: под каким-то предлогом пригласили на большой пир воинов рода Гама-някан. В приготовленные пишу и питье зара­нее добавили шиш ³. Воины одурели, и братья перебили их всех. В память об этом трагическом событии народ якобы пере­именовал аул Йорхаче в Байни — «место гибели», а место за­хоронения назвал Кашете — «могильное» или «кладбищенское». Для большей убедительности сказители показывают большое количество катакомбных могил, находящихся в самом ауле Кашете.

В предании утверждается, что спасшаяся часть первопосе­ленцев убежала в горную Чечню и основала аул Бян-Юрт. Здесь информаторы явно сближают два аула, находящихся в большом отдалении друг от друга; это сближение происходит лишь на основе созвучности названий Байни и Бян-Юрт.

Не лишено смысла выдвигаемое предположение: аул Кашете мог получить свое название от имеющегося древнейшего катакомбного кладбища, на месте которого он и возник. Название, подобное Кашете — «Кладбищенское», встречается у многих народов. Сложнее обстоит дело с уяснением смысла, вложенно­го в топоним Байни. Народ выводит это название от слов байиа, байнаб, имеющего смысл: погибли. Наверняка, этот топоним этимологизирован по схожести звучаний названия аула со сло­вом «погибли». Нам же представляется возможным название Байни предположительно вывести из урартского нарицательного имени укрепленного поселения — байни. Название урартской крепости Тушабаини встречается в детских скороговорках че­ченцев и ингушей, что позволяет утверждать: урартская кре­пость — байни бога Туша (Тешуба, вспомним богиню Тушоли) была известна давним предкам чеченцев и ингушей. В порядке гипотезы можно также предположить, что название боевой башни у чеченцев и ингушей б1ав — вIов восходит к слову баин. Уместно вспомнить, что называемые в статье аулы являются башенными комплексами.

Приведенный сюжет о коварном уничтожении врагов рас­пространен издревле у многих народов и имеет ряд версий и в фольклоре самих чеченцев и ингушей. В этом плане предание о Байни и Кашете неоригинально. Естественно предположить, что народ увязал древний фольклорный мотив с по-своему понятыми названиями Байни как «место гибели» и Кашете - «место погребения».

Название аула Мецхал по народной этимологии предстает сложным словом, образованным от меца (голод, голодный) и хала (трудный), по-русски — трудный (тяжелый) голод. По легендам, в тех местах, где находится аул Мецхал, проживала «благодатная птичка» — фаьра хьазилг. Якобы ее гнездо разо­рили какие-то плохие люди, и она покинула эти места и улетела в Грузию, где поэтому земная благодать неиссякаема.

В легендах и преданиях чеченцев и ингушей немало произведений, повествующих об исчезнувшей благодати — это фольклорный мотив утопического характера, в данном случае увязанный с названием Мецхал. Данный топоним представляется возможным сблизить с грузинскими словами мерцхал— ласточка или с названием столицы древней Грузии Мцхетой. Грузинское ее произношение еще ближе к звучанию чеченско-ингушского Мецхал. Здесь уместно отметить, что ласточка весьма почитаема в местной среде и, возможно, она сближается с упомянутой «благодатной птичкой» — фаьра хьазилг. Нет ничего необычного в том, что некоторые топонимы чеченцев и ингушей объясняются через грузинский язык; известно, что в давние времена он оказывал значительное влияние на язык чеченцев и ингушей.

Все топонимы чеченцев и ингушей, имеющие в основе пхьа (населенный пункт), являются древнейшими, так как слово пхьа настолько устарело, что значение его нуждалось в научном обосновании. Название аула Пхьимат, таким образом, восходит к словам пхьа (поселение) и мотт (место), то есть — «место поселения». Исчезновение из разговорной речи архаизма пхьа породило своеобразную народную этимологию аула Пхьимат. Согласно ей, по преданию, когда-то на месте этого аула обитало много овчарок (по другим вариантам — на том месте стояла привязанная овчарка), и поэтому пошло название «место овчарок». Такое облегченное толкование появилось потому, что овчарка-самец по-чеченски и ингушски пхьу.

Два предания посвящены этимологии названия села Мужичи. Первое из них можно считать более древним, чем второе. Приведем краткое их содержание.

1. Когда-то на склоне горы основался безымянный хуторок. Склон откололся от горы и вместе с хутором сполз в пойму реки Ассы, перегородив ее русло. Люди успели уйти и поселились выше образовавшегося озера. Постепенно река пробила себе новое русло, а на месте озера образовались болотца. Люди стали обживать пойменные места.

От гниющих болот распространялся неприятный запах, а вода в болотах напоминала по запаху «муж» — пойло для коров. Когда ветер доносил запахи от гниющих болот, люди недовольно поговаривали: «Эхё-хе! Ну и пойло (муж) же!» (Эшшехь! Ма муж ба ер!). Поэтому село и назвали Мужичи.

2. Обвалы, оползни в горах — явление не редкое. Немало о них говорится и в преданиях. Не исключено, что этимология слова Мужичи и навеяна одним из капризов природы, в резуль­тате которого образовались затхлые болота. Если принять эту этимологию, то название Мужичи состоит из муж - пойло для коров и че — вместилище или место. Представляется, что в дан­ном случае народная этимология не лишена реальных основа­ний.

В других преданиях слово муж объясняется как соляной ис­точник, целебный источник. Дело в том, что соляной источник называется берхIа (например, близ аула Берхате), а целебный источник мела хий — теплая вода. Поэтому здесь слово муж могло быть употреблено лишь в переносном значении.

По родовым преданиям выходцев из аула Къест Костоевых, в давние времена какая-то ветвь Хамхоевых, не удовлетворен­ная дележом земли, ушла из аула Хамхи, поднялась в гору и основала новый аул Къест. Народная этимология названия аула как «отделившиеся» совпадает и со смысловым его значе­нием: къест — («отделяется». В данном случае истолкование на­родом значения топонима Къест приемлемо и объясняется его смыслом.

Верным представляется народное объяснение названия аула Эрзи (Аьрзе), возводимое к орлу — аьрзе. Надежным сви­детельством в пользу этого является и. полнейшее звуковое со­ответствие, и то, что в ауле имелся почитаемый за святыню бронзовый водолей, изображенный в образе птицы из семейства орлов. Помимо осознания ясного смысла названия аула, пыт­ливый народный ум стремится дать какое-то объяснение проис­хождения названия аула. По одним преданиям, на том месте в густом лесу охотники нашли гнездо орла и решили: раз орел поселился на этом месте, значит тут ему есть чем питаться, а если место изобилует живностью, то и человек найдет здесь средства к существованию. По другому преданию: когда воз­двигли аул, люди назвали его Эрзи — орел, потому что, если смотреть на аул с горы, он своей планировкой якобы напомина­ет орла, распластавшего крылья в полете. Разумеется, оба эти предания не более как поэтизированный народный вымысел. Здесь отразился фольклорный мотив поиска благодатного места для жилья. Второе предание опирается, скорее всего, на заме­ченное некоторое сходство аула с летящей птицей.

По народной этимологии ряда топонимов выявляются и ка­кие-то социальные мотивы. С одним из них мы встречались в предании Лолохоевых и Ханиевых. - Приведем еще два пре­дания.

У жителей аула Джерах попросили покровительства представители некоего рода. Джераховцы разрешили им поселиться на своей земле, но сусловием, что они обоснуются на таком месте, которое будет хорошо проглядываться со стороны Джераха, чтобы видеть, чем занимаются поселившиеся пришельцы. Поэтому-то их аул и получил название Духьаргашт, что в приближенном переводе означает якобы «напротив» или — «видимые напротив». В предании явно прогладывается стремление в эпической форме посредством этимологии объявить другой род (поселение) зависимым, неравноправным. Если попытаться дать научное объяснение, то Духьаргашт, возможно, восходит к слову «нетель» во множественном числе духьаргаш, а т в топонимах — это усеченная форма от послелога тIе — на (на чем-то).

В горах есть два одинаково называемых аула — Ляжг. По преданиям, название первого из них объясняется как ляжг — кожаный мешок, а второго — как производное от ляжке — ме­стопребывание рабов. Логично предположить, что это второе толкование позднейшее и навеяно процессом феодализации, первоначальной ступенью которого было стремление племени, рода, аула возвыситься над другими, подобными себе. Вероятнее всего, что и название второго аула имело свое исконное толкование в значении «кожаный мешок». Такое название вновь приводит к мотиву поиска благодати, имеющегося в преданиях ряда кавказских и других народов: человек ищет место для поселения такое, где с определенного клочка земли он сможет собрать полный зерна мешок, в данном случае кожаный.

Немало преданий соотносит название горного аула с именем какой-то героической личности, умеющей определять благодат­ные места. Такого рода предания имеются об аулах Эги-кала, Хамхи, Таргим, Евли, Жайрах, Хани, Кхарт и др. Учитывая весьма почтенный возраст названных аулов, можно сомневаться в достоверности этих сведений. Видимо, более логичным будет предположить: для большей героизации прошлого своего аула его название жителями переносится на мифическую личность — пращура рода или союза родов. Однако нельзя забывать, что названия ряда позднейших населенных пунктов на плоскости восходят к именам или отчествам подлинных личностей, напри­мер: Долаково, Кантышево, Гамурзиево, Али-Юрт, Альтиево, Алхасты и др. Обычай называть именами первопоселенцев и позднейшие села, возможно, идет от стародавней традиции.

Обзор «этимологических» преданий завершим еще одним из них, имеющим юмористические черты:

Некий мужчина сказал двум вдовам, что возьмет замуж ту из них, которая построит лучшую башню. Одна из вдов, желая построить башню лучше, пошла; на нарушение устоявшихся законов строительства, и ее башня получилась хуже. Мужчина женился на другой вдове. Эти две башни называются «Двумя вдовами возведенные башни».

Подобные «абстрагированные» предания обычно соотносятся с давно заброшенными башнями, поселениями и имеют своей целью не столько дать этимологию названия (эта задача здесь лишь сопутствует), сколько заострить внимание на бытовых де­талях, архитектурном искусстве и пр.

В преданиях и легендах, связанных с различными местами (горы, лощины, родники, леса, покосы, переправы и пр.), выяв­ляются разные типы названий: старые названия, переосмысленные в фольклорном плане; названия по имени фольклорного ге­роя; названия по имени какой-то личности; названия в память какого-то события; названия, данные на основании видимой схожести объекта с чем-то, и т. д.

Так, в преданиях, например, название Мукха аьле — Ячмен­ная лощина, объясняется якобы тем, что в этой лощине был найден отборный семенной ячмень, спрятанный несколько сто­летий назад. Надо полагать, лощина была названа ячменной потому, что там выращивался ячмень, но постепенно это старое название обросло фольклорным вымыслом, базирующимся на мотиве о былой благодати.

Ряд преданий топонимического характера связан с именами знаменитых фольклорных героев Колой Канта, Сеска Солса др.: Сеска Солса говра яьжа моттиг.—Место, где пасся конь Сеска Солсы; Сеска Солса говро баргаш теха моттиг. — Место, где конь Сеска Солсы ударил копытами; Сеска Солса тур теха моттиг. — Место, где Сеска Солса ударил, мечом; Солса хьаст. — Родник Солсы; Колой кIанта кхесса кхера. — Камень, бро­шенный Колой Кантом; Колой кIанта хьагIар. — Пещера Колой Канта и т. д. Подобные названия появились как результат ос­вящения имен почитаемых фольклорных героев.

Имеются предания о том, как реальный, герой по имени Тэт-Батыг на коне смело перешел вброд разлившуюся горную реку Ассу; другие предания рассказывают о местах, где погиб тот или другой герой. В данном случае топонимы идут от ре­альных лиц и событий, запечатлевшихся в народной памяти (Переправа Тэт-Батыга, «Сай вийна дукъ» — Хребет, где уби­ли Сая и др.).

Некоторые топонимические названия идут от видимой схо­жести камня, скалы, различных рельефов с какой-то детально жизненной картиной. Например, в легенде о «Трех надмогиль­ных камнях» (Кхо чурт датIа моттиг) повествуется: двое юно­шей полюбили девушку, она не знала, кого из них выбрать, по­решили, что девушка станет посредине луга, а юноши с равно­удаленных расстояний начнут косить, и тот, кто быстрее окосит свою полосу и первым дотронется до протянутой руки девушки, тот и жених; началась косьба, от напряжения юноши оба па­дают и умирают вблизи девушки, которая стояла, протянув руки в стороны; тут же умерла и девушка; поставили там над­могильные камни — крестообразный посередине (девушка с про­стертыми руками) и по бокам два прямоугольных (юноши). Фольклорный мотив окаменения уходит в глубь веков, и естественно, что он в данном предании соотнесен «по схожести» тремя надмогильными камнями, которые к этой поэтической легенде, естественно отношения не имеют. Также «по схожести» углубления в скале, напоминающие следы конских копыт, были названы следами копыт Сеска Солсы, о чем уже упоминалось.

Фактов, подобных приведенным в статье, имеется немало в других горных и плоскостных районах Чечено-Ингушетии. Материал статьи представлен характерным и дает общее представление о местной народной этимологии.

Народ подвергает этимологии лишь некоторые топонимы, ибо не все они по звучанию ассоциируются с каким-то другим словом. Определенная часть этимологизируемых топонимов не обрамлена легендой или преданием, в этих случаях просто дается перевод, скажем: аул Кхерах – каменистое.

Таким образом, по этимологическим преданиям выявляется облеченная в фольклорную форму народная этимология разных топонимов. Какая-то часть этой этимологии может быть и приемлема, другая часть базируется лишь на вымысле или какой-то схожести топонима с каким-то другим объектом. Этимологически предания тесно связаны с бытом, социальным устройством, моралью той среды, в которой они бытуют. Следовательно, в эти предания часто вкладывается более широкий смысл, нежели только этимология.

¹ Термин «этимологические предания» употребляется нами по отношению к тем произведениям, содержание которых нацелено прежде всего на объяс­нение того или другого топонима.

² Здесь и далее, когда речь идет о горных аулах, имеются в виду гор­ные укрепленные башенные комплексы, принадлежавшие одному или несколь­ким родам.

³ Шиш — цветы (зерна) ядовитого кустарника.